Три Богатыря общественной палаты

Один из самых молодых представительных органов России - Общественная палата - отметила первую годовщину начала работы. В связи с чем стоит напомнить, что Закон «Об Общественной палате» был инициирован Президентом РФ и вступил в силу в июле 2005 года. Более полугода ушло на формирование нового органа, «призванного осуществлять независимый контроль за деятельностью правительства и органов исполнительной власти всех уровней, а также проводить экспертизу законодательных актов».

22 января 2006 года 126 членов палаты - представители общероссийских и региональных общественных организаций, союзов и объединений - собрались в Георгиевском зале Кремля на первое пленарное заседание. А потом – еще трижды, и всякий раз по «ключевым вопросам» жизни страны: демографическая политика, армейская реформа, противодействие ксенофобии и экстремизму, отечественное здравоохранение и развитие местного самоуправления.

Впрочем, у многих россиян работа Общественной палаты ассоциируется скорее с участием ее представителей – по-особенному харизматичных и политически активных - в решении проблем конкретных граждан.

Благодаря общественникам Россия узнала о трагедии солдата Андрея Сычева, после которой с новой остротой был поставлен вопрос о проблемах российской армии. Члены палаты не обошли вниманием судьбу Олега Щербинского, осужденного по делу о гибели в ДТП губернатора Алтайского края Михаила Евдокимова, и вмешались в конфликтную ситуацию с переселением жителей подмосковного поселка Южное Бутово.

Возможно, именно эта способность находиться в эпицентре событий стала причиной того, что россияне придерживаются лучшего мнения о работе Общественной палаты, чем о деятельности Госдумы и Совета Федерации. Согласно опросу ВЦИОМ, проведенному в конце декабря минувшего года, треть респондентов оценили деятельность палаты положительно и столько же - отрицательно. В то же время неудовлетворительные оценки работе депутатов выставили 57 процентов, а сенаторов - 40 процентов опрошенных. Появление еще одного органа, созданного по инициативе Владимира Путина, многие восприняли со скепсисом, иронично называя палату «безвредной для власти». Но даже если предположить, что полезной деятельность «общественников» оказалась «лишь» для отдельных жителей Южного Бутово, обманутых дольщиков, читателей антикоррупционной памятки «Если у вас вымогают взятку» и для населения «ограниченных территорий» … в районе озера Байкал, то уже в этом случае, согласитесь, палата оправдала и свое появление «по указке из Кремля», и свое существование.

Диалог с властью – общение не из легких, ведь отечественный чиновник – человек, привыкший смотреть либо сверху вниз, либо снизу вверх. И попробуй заставить его посмотреть прямо тебе в глаза. Члены палаты пробуют. У самых энергичных даже получается. Это я - про рабочую группу Анатолия Кучерены. Про Николая Сванидзе, являющегося членом этой группы. И про Александра Хинштейна, в списках палаты не значащегося, но родной партией и товарищами по одноименной думской фракции «мобилизованного и брошенного на фронт» борьбы с мошенниками от жилищного строительства.

Защита обманутых дольщиков – вообще отдельная глава и в жизни «крайнего» года жизни страны, и первого года деятельности палаты. Президент России Владимир Путин, как известно, позитивно отозвался о предпринятых попытках партии «Единая Россия» совместно с Общественной палатой РФ найти выход из ситуации с обманутыми участниками долевого строительства.

Иное, свое мнение озвучивали политические оппоненты, и совсем радикальное - проходимцы от политики и откровенные спекулянты на чужом горе.

Потому и главную опасность на пути решения проблем обманутых дольщиков тот же Александр Хинштейн видит не в «финансово-технических» трудностях, а в политизации проблемы.

«Мы с Кучереной и Сванидзе, обратите внимание, не делаем политических заявлений, не выводим людей на улицы с лозунгами «Слава «Единой России», потому что только она решит наши проблемы! ». Хотя реально на сегодняшний день из всего партийного спектра только «единороссы» реально решают проблемы обманутых дольщиков и вкладчиков. Наши же оппоненты желают «почему-то» вывести проблему из русла конструктивного решения в некий формат «народной воли».

Но они настолько импотенты, что даже митинги не в состоянии грамотно организовать. Вот если бы передо мной стояла задача организовать митинг протеста против этого «союза российских туристов имени Сергея Михайловича Миронова», я бы им организовал такой шикарный митинг протеста, что вспоминали бы еще очень долго.

Мне как человеку творческому приятно, конечно, что меня цитируют. Хотя и не мешало бы при этом ссылаться на первоисточник. Все, что заявляется и предлагается Мироновым, дословно - это все, что мы говорим с Кучереной. И о том, чтобы объединить дела в Генеральной прокуратуре в одно производство. И о том, чтобы создать агентство государственное по реструктуризации строительных компаний. И о том, чтобы Высшему арбитражному суду взять ситуацию под контроль. Просто вот слово в слово переписанные наши обращения и обращения Государственной Думы в адрес соответствующих органов и организаций. Нам не жалко. У нас хватит еще и идей, и различных творческих мыслей по этой проблеме. Если такие компиляции Миронова помогут делу, то дай Бог.

На сегодняшний день «шефство над проблемными объектами», как предлагает Миронов, осуществляет только одна партия - «Единая Россия». Но над этими объектами мы не ставим своих партийных знамен. Не потому что у нас дефицит знамен или ткани, не говоря уже о древках. А потому что считаем это неправильным. Делать политический капитал на бедах людей - это недостойно».

Анатолий Кучерена – человек не менее эмоциональный, чем Александр Евсеевич. Но эмоции его, как бы это сказать, по-адвокатски… конкретизированы и обстоятельны.

Как удивительно точно заметил мой коллега из «Московской правды», Анатолий Кучерена - по большому счету Гагарин. От юриспруденции. Но не потому что у него такие же ясные голубые глаза и обаятельная застенчивая улыбка ребенка. А потому что путь его по жизни вполне сопоставим… с полетом человека в космос.

Своим житейским примером Кучерена наглядно доказал, что мечта бывает не только американской.

Случается она и российской. «Стартанув» из глухой молдавской деревни Мындра, оказаться в числе лучших адвокатов страны, а затем – самых известных общественных деятелей дано не каждому. А если добавить к вышеизложенному, что мать «супермена от юриспруденции» не умела ни читать, ни писать, а отец был детдомовцем с четырехклассным образованием … румынской школы (других в тех краях на тот момент не было), то картина жизни российского адвоката «золотой десятки» и вовсе превращается в нечто абсолютно невероятное. Но совершенно очевидное.

После всего выше вспомянутого Анатолию Григорьевичу уж никак не бросишь походя: «Да разве можете вы знать и понимать, как и чем люди простые живут! ».

«Помню, в 1 классе, когда мы изучали букварь, учителю что-то в моем ответе не понравилось. И он ударил меня букварем по голове. Да с такой силой, что книга сложилась пополам. Я страшно обиделся и перестал ходить в школу. Маме я, разумеется, ничего не сказал, потому что она у нас была строгая и требовала, чтобы мы хорошо учились. Но поскольку в деревне все друг друга знали, кто-то из соседей в конце концов заметил, что я с ранцем за плечами иду в другую сторону, о чем и сообщил моим родителям. Так мама поняла, что я вместо школы хожу в кукурузное поле. Там она долго меня ловила, а я от нее убегал. В итоге, конечно, поймала и отшлепала. Почему я не стал ей жаловаться? Ну, подумаешь, ударил учитель по голове: у меня, кстати, была самая большая голова в классе. В итоге я, конечно, все рассказал, и она поговорила с этим учителем. А впоследствии жестко все контролировала. Впрочем, у нее была такая интуиция, что обманывать было бесполезно».

« Мы говорим «тележурналистика», подразумеваем «Сванидзе». Говорим «Николай Карлович», подразумеваем «интересно и качественно».

Весь в себе, как будто в постоянном обдумывании очередной серии «Исторических хроник». Внешне совершенно равнодушный, кажется, к проблемам бытового и личного характера. Он меняется, как только речь заходит о бедах «маленьких людей». Всякая житейская несправедливость в отношении сограждан буквально взрывает Сванидзе, да так, что хочется спросить: «Господи, Николай Карлович, неужели у тебя самого все в полном порядке и дом – чаша полней некуда?»

«Лозунгов можно выкидывать сколько угодно, но пока значительная часть людей будет считать, что они живут хуже, чем должны, какой-то «благости» ждать не приходится. тать мать с отцом - вот здоровые идеи, которые удерживают любое общество, любого здорового человека от неразумных и опасных для окружающих действий.

…Мы все никак не переживем то, что развалилась империя. Мы привыкли быть самыми главными в мире, во всяком случае претендовать на звание самых главных, и никак не приучимся к тому, что это уже не так. Раньше, когда мы жили плохо, бедно, ютились по коммуналкам, нам говорили: но мы великая страна. Совершенно верно, это была сверхидея. Сейчас сверхидеи такого рода нет, но я предпочитаю жить не в коммуналке без сверхидей, чем в коммуналке со сверхидеей. Я думаю, со временем, когда мы успокоимся и поймем, что смысл существования не в том, что мы плохо кормим себя, зато кормим африканские страны, а они присягают нам на верность, все понемножку начнет возвращаться в спокойное русло. Надо самим жить хорошо и гордиться этим».

Трудно представить себе Сванидзе в роли супермена-спецназовца, от бедра косящего врага из пулемета. А орден «За личное мужество» - самая та награда для Николая Сванидзе. Кстати, кто-нибудь видел этот орден на нем после торжественного вручения 13 лет назад?

Диалог с властью – общение не из легких, ведь отечественный чиновник – человек, привыкший смотреть либо сверху вниз, либо снизу вверх. И попробуй заставить его посмотреть прямо тебе в глаза. Члены палаты пробуют. У самых энергичных, как видим, даже получается.

3.149.249.68