Трусы неприкаянные

Фима Жиганец - это моё погоняло, как говорят в определённых кругах. Вообще-то зовут меня Александр Сидоров, по образованию - филолог и журналист, соответственно и по профессии. 18 лет судьба моя была связана с местами лишения свободы, соответственно многие произведения мои посвящены этой таинственной "стране Зэкландии". Автор книг "Словарь блатного и лагерного жаргона. Южная феня", "Мой дядя, падло, вор в законе... Классическая поэзия в блатных переводах" (1995), переиздана в 1999 - "Мой дядя, честный вор в законе. Издранное", "Великие битвы уголовного мира. История профессиональной преступности в Советской России", два тома, "Жемчужины босяцкой речи. Тюремные байки", "Классические блатные песни с комментариями и примечаниями Фимы Жиганца", "Кошачья азбука. Стихи для детей", "Жиганы, уркаганы, блатари", "Воры против сук" (ЭКСМО) и ряда других.
Избыток юмора, иронии и сарказма порою усложняет мне жизнь, в том числе и творческую. Но в душе я - белый и пушистый.

Трусы неприкаянные

ОДНАЖДЫ В ВОСКРЕСЕНЬЕ какой-то неизвестный хмырь выстирал трусы и повесил их сушиться в локалке шестого отряда. Чёрные такие трусы, «семейные», трепещут на лёгком ветерке, как пиратский флаг.
Болтались себе спокойно трусы до вечера, и никто на них не обращал внимания. Пока не подошло время контрольной проверки осуждённых. Дело в том, что интимный предмет мужского туалета висел как раз посередине бельевой верёвки, протянутой через всю локалку. И когда арестанты медленно и нехотя стали выстраиваться в привычную линию, оказалось, что пиратские трусищи развеваются по центру строя и норовят братски похлопать стоящих зэков по щекам. «Избранники» тут же решили сдвинуть наглую чёрную тряпку в сторону.
- Что за херня? - недовольно подал голос долговязый Витя Сверчок, к которому трусы были настроены особенно нежно. - Какой мудак развесил здесь этот сраный мадепалам ?
- Витёк, ты осторожнее с метлой , - посоветовал стоящий рядом Саня Ёж. - Ты же не знаешь, чьи это штанишки. Можно ненароком в блудную попасть.
Сверчок огляделся по сторонам - не слышал ли кто его реплики -, почесал затылок и культурно, но громко осведомился:
- Братва, чьи трусы?
Народ безмолвствовал.
- Чего ты телишься? - буркнул старичок дядя Федя, мотавший срок за то, что спалил сарай у девки-разведёнки («Подмахнула бы, сука, мне разок по-соседски, уважила старого человека... А то пошла надсмешки по станице строить!»). - Сдвинь эти хреновы портки в сторону!
- Тут, батя, вопрос, в какую сторону, - пояснил Саня Ёж. - Одно дело - к мусорке, другое - вправо, к ограде. Конечно, если трусы какого-нибудь «чёрта» или, скажем, «козлячьи» , тогда один расклад. А вдруг их правильный пацан носит? Не так поймёт. Тебе бы было приятно, чтоб твоё барахло над вонючей урной сушилось?
Федя согласился, что ему это было бы неприятно, и он даже обязательно раскроил бы макитру не в меру инициативному «передвижнику».
- Да чего вы тут трёте ? - вмешался Игорёк Земченко, синий от наколок и сонный от жары. - Эти ланцы-дранцы примороженный наш вывесил, Профессор.
Профессором кликали в отряде тихого интеллигента, страдавшего на воле запоями и гонявшего тихую жену. Всё это вылилось в громкое дело, когда ужравшийся Профессор спустил супругу с лестницы. В отряде интеллигент был одним из самых забитых и безропотных «сидельцев».
Сверчок решительно сдвинул трусы в сторону урны.
- Гляди, мужики, как простой захар кузьмич повторяет подвиг Сани Матросова, - с интересом прокомментировал поступок Вити Михалыч - семидесятилетний лагерник с одиннадцатью сроками за спиной, высохший и шершавый, как балан на лесоповале. - Сверчило, ты хоть знаешь, чьи это трусы?
- Профессора нашего.
- Совсем с головой не дружишь? Прикинь: Профессор в них утонет на хрен! Это ж председатель СДП вывесил - чувырло лохматое . Теперь он тебе точяк месяц БУРа сосватает.
- Ёпэрэсэтэ! - засуетился Сверчок и быстро потянул трусы в другую сторону.
Однако и здесь чёрная тряпица провисела недолго.
- Ну, вы гоните, - снисходительно заметил Костик Червонец, до сих пор со стороны слушавший обсуждение бельевого вопроса. - Станет вам председатель СДП этот бутор носить... У него импортные, такие, знаете, как плавки, - чтоб яйца при ходьбе не звенели. А эти, по-моему, я на «чертиле» видел, на Мишане.
Пиратские трусы тут же перекочевали к «мусорке».
- Это вы загрубили, - задумчиво прокомментировал один из стоявших поодаль наблюдателей. - Шароварчики кто-то из «бугров» на просушку повесил.
Портки скользнули по канатной дороге в «авторитетную» сторону.
К Сверчку неслышно притёрся новый персонаж - Алексей Грушко, прозванный Алёшей Бесконвойным .
- Витёк, братан, ты чего, офонарел?! - прошипел Алёша на ухо Сверчку. - Эти трусы позорные тут «обиженники» вывесили! Спецом, падлы, чтобы кого-нибудь из порядочных арестантов офоршмачить ! Чё ты их мацаешь?!
Витёк охнул. И как он сам не догадался! Кто же ещё, кроме этих животных, мог посреди локалки растянуть такую поганую рвань? И молчат же нарочно, твари ткнутые... Правильно говорят на зоне - «Нет наглее наглого педераста»! Сверчок отыскал глазами стоявшую у стены барака метлу - и стал подталкивать древком ненавистные трусы в сторону урны.
- Что такое? - раздался голос за спиной. - Видать, кто-то из «блатных» усрался, а Сверчок боится испачкаться. Трусишки, по-моему, Зурабовы.
Зураб считался одним из пацанов, приближенных к «смотрящему» отряда. Тыкать палкой в его бельё было верхом неприличия: в ответ могли ткнуть «пёрышком» под рёбра.
- Тьфу ты! - разозлился Сверчок и махнул рукой. - Пускай висят, где висели. С этими трусами накличешь на свою жопу приключений...
Так и получилось, что во время контрольной проверки перед нестройными рядами арестантского люда весело развевались на ветру безымянные трусы - как гордо реющее чёрное знамя, зовущее «сидельцев» к светлой жизни, исправлению, перевоспитанию и возвращению в ряды честных граждан.

3.137.188.11