Говорил, что пишу, как дышу...

Александр Бурш (Бурштейн) родился в Ленинграде. В Канаду эмигрировал в 1991 году. Стихи начал писать в 2004-ом. Публиковался в газетах "Вечерний Петербург" и "Газете Международного Союза Литераторов и Журналистов" (APIA).
Является одним из авторов сборника "Общая тетрадь" (современная русская поэзия Северной Америки).
Стихи Бурша номинировались для участия в литературном конкурсе памяти Гумилева "Заблудший трамвай" (2006)
В настоящее время заканчивает работу над своим первым произведением в прозе - романом в трех частях "Таверна".

Кровать, два кресла, круглый стол...

Кровать, два кресла, круглый стол.
Впотьмах нащупанные шмотки.
Глоток вчерашней теплой водки.
Скрипящий под шагами пол.
В рукав попавшая рука.
Кот, развалившийся на стуле.
Щи, забурлившие в кастрюле.
Вкус мяса, хлеба, чеснока.
Дымок помятых сигарет.
Неравномерный ритм ступеней.
Влюбленных вздрогнувшие тени.
Подслеповатый зимний свет.
Перила, съеденные ржой.
Обросшие снегами ели.
Обледеневшие панели.
Походка женщины чужой.
Сизарь, клюющий корку хлеба.
Перекосившийся забор.
Безлюдный рынок и собор,
Собою заслонивший небо...

Платье черного сатина... (ТАК БЫЛО)

Платье черного сатина,
Боль бессонная в глазах...
На комоде паутина,
Паутина на часах.
Стрелки тикают: «Исчезни!
Что явился?! Что стоишь?!
Здесь владения болезни -
Ты ее не победишь.
Ты беги, пацан, отсюда,
Здесь хозяйствует беда –
Заскорузлая посуда,
Пожелтевшая вода,
Печь с оторванною дверцей,
Вонь прокисшего вина...
Здесь разорванное сердце
И минувшая война.
Ждут тебя твои задачи,
Ждет отцовский патефон...
Ну о чем, пацан, ты плачешь,
Глядя в проруби икон?»

Висел табачный дым... (ЕВРЕЙСКИЙ КВАРТАЛ)

Висел табачный дым

В замызганном подвале.

На весь кошерный люд

Готовился паштет,

И Бога в суете

Так часто поминали,

Что думалось тайком:

"Его, пожалуй, нет".

Мы созидали Мир

С крутым хасидом в паре,

Мы затмевали свет,

Мы освещали мрак...

И гармонично шел

Моим штанам "сафари"

Громоздкий, словно храм,

Раввина лапсердак.

Мы изживали все

Гоненья и обиды.

Я плакал, чистя лук

И жаря потроха.

Стволом торчал мундштук

Из бороды хасида.

А Бог, конечно, был.

Он слушал и вздыхал.

Говорил, что пишу, как дышу...

Говорил, что пишу, как дышу,

Что аукнется, то и услышится.

Я отчаяться не спешу,

Но не пишется мне, не дышится.

Раскидаю колоду карт

Не по имени, не по отчеству -

Может душу проймет азарт,

Может сердцу пылать захочется.

Может горло проглотит ком

И по белой бумажной глади

Поведу я опять пером

Ради черта и Бога ради.

А Россию пленит строка

Инородца и иноверца...

Вроде водит пером рука,

Но не ладят душа и сердце.

Уже в печи сгорает газ...

Уже в печи сгорает газ,
Дождь моет улицы и крыши,
И я о Вас почти не слышу,
Я только вспоминаю Вас.

А ночь туманом отекла -
Лишь фонарей тускнеют блики.
И дождь смывает Ваши лики
С холстов оконного стекла.

Пойду согреюсь у огня.
Уже не долго ждать осталось.
Придет зима, за нею – старость.
Отнимут память у меня.

3.21.248.119