Вот такой юбилей. Десятилетие дефолта

17 августа 1998 года вошло в историю как начало одного из тяжелейших экономических кризисов в России. Рубль тогда подешевел буквально на глазах: до конца года его официальный курс упал с 6 руб./долл. до 21 руб./долл. Многие россияне тогда потеряли свои сбережения, обанкротились тысячи компаний.

Накануне 10-летнего юбилея дефолта 17 августа 1998 года Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) опросил 1,6 тысячи человек в 140 населенных пунктах в 42 областях, краях и республиках России. Респонденты ответили на пять вопросов: "Как этот кризис (дефолт) отразился на благосостоянии вашей семьи?", "Вспомните, что вы (ваша семья) предпринимали в связи с кризисом августа 1998 года (открытый вопрос, любое число ответов. - ВЦИОМ)", "Кто был виноват в этом кризисе (до двух ответов)", "Как вы считаете, Россия к настоящему времени уже вышла из финансового кризиса, постепенно выходит из него или еще долгие годы не сможет выйти из него?", "Возможно ли, на ваш взгляд, в России в течение ближайшего года повторение кризиса 1998 года?". Ответы получились обескураживающими.

68% опрошенных считают, что Россия так и не вышла из финансового кризиса 1998 года. Правда, только 19% уверены, что страна еще долгие годы не сможет выйти из кризиса 1998 года. Еще 49% полагают, что выход из кризиса все же происходит, но постепенно. Более того, со временем число уверенных в том, что кризис задержался надолго, становится все меньше (в 2001 году, например, 81% респондентов ВЦИОМа жили в условиях дефолта). Однако все равно не может не потрясти тот факт (при всех опросных погрешностях), что более чем две трети граждан России все еще барахтаются на дне долговой ямы.

Однако вряд ли на самом деле все живут так плохо. Для русского национального архетипа вообще характерно негативное восприятие окружающей действительности. Тем важнее точно формулировать вопросы, зная при этом, какую цель необходимо достичь. Вряд ли спустя 10 лет надо интересоваться тем, как кризис отразился на тогдашнем материальном благополучии. Слишком много времени прошло и слишком сильно изменилась социально-экономическая ситуация в мире и России. А перед тем как ВЦИОМ попытался определить длительность дефолта, надо было сначала выяснить, что под ним понимают респонденты. Судя по гигантскому числу до сих пор страдающих от кризиса 1998 года, они переносят собственные жизненные неудачи на всю страну. Строго говоря, бессмысленно что-либо исследовать, не договорившись о дефинициях. Не случайно 42% опрошенных полагают, что кризис 1998 года еще вернется. Фактически это значит, что значительная часть опрошенных одновременно не вышли из кризиса 1998 года и уже ждут нового. Такова цена непонимания социологами респондентов и наоборот.

Вы ВЦИОМу верите?

ЛЕОНИД ЧЕРНЫШОВ, зампред комитета Торгово-промышленной палаты по предпринимательству в сфере строительства и жилищно-коммунального хозяйства

Верю, но с определенными оговорками. По-моему, те цифры, которые дает ВЦИОМ, надо подвергать сомнению. Я это говорю потому, что часто изучаю такие опросы. Когда профессионально владеешь какой-то темой, то некоторые вещи чувствуешь, что называется, интуитивно. Помню, три-четыре года назад, когда обосновывали ипотеку, я был очень удивлен некоторыми цифрами. ВЦИОМ говорил, что, по-моему, 52% населения готовы участвовать в системе ипотечного кредитования. Для меня сразу было понятно, что это либо перекос, либо какая-то ошибка, потому что я занимаюсь этой тематикой. В России есть такая пословица, что надо все делить на восемь. В отношении ВЦИОМа именно на восемь, может быть, и не надо, но уж на три делить точно можно.

ГЛЕБ ПАВЛОВСКИЙ, президент Фонда эффективной политики

Я вообще никому не верю. А что такое ВЦИОМ - это церковь православная? Знаете, когда вы имеете дело с социологической службой, то надо всегда очень внимательно смотреть, как поставлен вопрос и что измеряется. Например, если 62% опрошенных считают, что страна еще не оправилась от дефолта, то здесь измерено не экономическое положение людей, а степень присутствия или отсутствия у них в памяти травмы, связанной с кризисом 1998 года. Это и означает, что 62% сохраняют в памяти эту травму, а другие люди, в том числе, может быть, и те, кто как раз на самом деле от дефолта пострадал, потом просто преуспели и об этом забыли. Скажу откровенно, те случаи, когда я страдал от нерелевантных данных социологической службы, к сожалению, у меня были связаны только с Левада-центром. Насчет ВЦИОМа я ничего такого припомнить не могу, но работаю в основном с фондом "Общественное мнение" и вполне этим удовлетворен. Дело в том, что социологи часто ставят вопросы, ответы на которые не дают релевантной информации. Скажем, недавно была история с Левада-центром, когда они задали вопрос «Хотите ли вы уехать из страны на время или навсегда?». Оказалось, что большинство хотят навсегда уехать из страны. Хотя на самом деле люди отвечали на вопрос о том, хотят ли они ездить за границу и возвращаться оттуда? Поэтому с социологами надо держать ухо востро, но не потому, что они обманывают, а из-за того, что их вопросы имеют разный смысл.

ВАСИЛИЙ ШАНДЫБИН, завсектором Аграрной партии России по рабочему и профсоюзному движению

Не верю, потому что общественное мнение сейчас проводится с потолка. Одно дело - спросить кого-то в каком-то городе, второе дело - в Москве, и третье - в сельской местности. А ведь эти 100 человек, которых опросили, все равно ничего не решают. А вот на выборах опросы обычно подтверждаются, потому что избирательная комиссия все под них подгоняет. Например, сейчас «Единой России» сколько надо, столько и запишут, потому что все заказное. А вот если бы они у меня что-нибудь спросили, то я бы ответил... А то ведь многие просто боятся говорить.

По материалам -http://www.gzt.ru/business/2008/08/13/223034.html, http://www.rbcdaily.ru/2008/08/14/focus/369892

Фото- www.rg.ru/2003/08/ 18/Eslizavtradefolt.html

3.141.41.187