Уроки религии в школах приведут к появлению «четырёх Россий»

21 июля ушедшего года в подмосковной резиденции Барвиха Президент Д.А. МЕДВЕДЕВ объявил о начале эксперимента в школах, где появится курс ДНК (духовно-нравственной культуры) с возможностью выбора конфессионального направления, в том числе Ислама, а в армии появятся штатные священники и имамы. Известно, что ранее мусульмане страны выступали против ОПК (Основ православной культуры), но в Барвихе был найден консенсус.

Как это произошло и к чему может привести? — беседа одинцовского культуролога Джанната Сергея МАРКУСА с кандидатом исторических наук, руководителем Энциклопедического отдела Издательского дома «Медина» (Москва — Н. Новгород) Дамиром Зинюровичем ХАЙРЕТДИНОВЫМ.

— Первое время у исламской общественности России было опасение, что внедрение курса ОПК в средние школы — это часть проекта однобокой клерикализации общества со стороны ведущей конфессии. Но сейчас, кажется, найден компромисс. Действительно ли это так?

— Всё верно. Напомню: дискурс о введении предмета ОПК в школах, притом в качестве обязательного, вёлся на фоне других инициатив, которые оглашались в середине 2000-х годов от имени общественности и Русской Православной церкви Московского Патриархата — инициатив, которые назвать иначе как «клерикальные» при всём желании невозможно. Например, был озвучен «Сергиевский проект», согласно которому место нынешнего Парламента занимал бы Сенат, формируемый «из представителей духовного сословия с решительным преобладанием представителей РПЦ МП». По тому же проекту, избрание главы государства должно было определяться поддержкой Православной церкви.

Одновременно произошло массированное вбрасывание через СМИ проектов по введению в армии института православных капелланов. Естественно, последовала реакция со стороны мусульманской общественности, которая сделала вывод о готовящемся массовом крещении мусульманских детей и юношества. Все эти годы, как мы помним, велась довольно интенсивная и местами весьма неполиткорректная дискуссия о том, следует ли реализовывать эти планы, и если да — то как именно, чтобы учитывать интересы разных конфессий.

Так что нынешнее решение о многомодульном предмете ДНК — безусловно, компромиссное на фоне того тупика, в котором оказались многие участники этой ожесточённой дискуссии.

— Один из первых, поразивших многих наблюдателей, результатов: школьники Ставропольского края предпочли «Основам православной культуры» -светскую этику и курс по мировым религиям. Означает ли это, что в целом большинство россиян склонно именно к нейтралитету в изучении истории религий?

— Я думаю, Ваша оценка верна. Однако хотел бы уточнить: я бы не стал делать подобный вывод относительно большинства этнических мусульман, то есть татар, башкир, казахов, чеченцев, аварцев, кабардинцев и т. д. — народов, традиционно исповедующих Ислам. По моим оценкам, их подавляющее большинство не относятся к религии нейтрально, поскольку Ислам является неотъемлемой частью их образа жизни, их менталитета. Во многих случаях именно Ислам способствует сохранению национальной идентичности этих народов, подвергающихся усиленной ассимиляции, особенно в городах.

— В связи с этим: каков прогноз — что будут выбирать учащиеся в традиционно исламских регионах Российской Федерации? Вряд ли в Дагестане это будет что-то вне-исламское…

— Нам известны предварительные результаты выбора школьниками одного из модулей ДНК в Карачаево-Черкесии. Две трети учеников выбрали ОИК (основы исламской культуры), одна треть (местные русские) — ОПК. Что мы знаем об этой республике? Она многонациональна. Здесь помимо карачаевцев с сильной религиозностью (у них был распространён суфизм, они подвергались депортации и т. д. — все эти факторы способствуют усилению роли религии в обществе) проживают также черкесы, абазины, ногайцы. У последних этносов религиозность заметно ниже. Тем не менее, сообщений о выборе альтернативных предметов не последовало: дети ВСЕХ этнических мусульман выбрали Ислам (я для краткости так назову этот курс).

Поэтому для таких республик, как Дагестан, Чечня, Ингушетия и Кабардино-Балкария, прогноз однозначен: подавляющее большинство учеников будут изучать в школе Ислам. Предполагаю, что в Башкирии и Татарстане (когда там начнут изучать многомодульный предмет ДНК) мизерный процент школьников из числа этнических мусульман могут выбрать курс мировых религий, но всё же большинство опять же будет изучать Ислам.

Наконец, в Адыгее, Северной Осетии, Астраханской, Оренбургской областях и ряде других регионов от 1/3 до ¼ учеников — то есть все этнические мусульмане — также выберут Ислам.

— Итак, отныне дети, причём в очень чувствительном возрасте, начинают через государственную школу знакомиться с явлением религии как таковой и её моральными принципами, в частности. Это такой задел на будущее, которого ранее у наших детей (да и у нас с Вами, воспитанных в советских школах и ВУЗах) не было. Как примерно через 20 лет изменится этика в обществе, и в целом — религиозность населения?

— У нас будет, если можно так сказать, четыре разных России. Первая — в границах Московии: это нынешний ЦФО (без Москвы) плюс ряд областей по периметру. Здесь с давних времён Православие господствует в мировоззрении русского населения. Картина не изменилась и сегодня, как мы видим по Тамбовской и Смоленской областям: от 55 до 60% учеников выбрали ОПК.

«Вторая Россия» — это почти все остальные регионы с русским большинством. Это территории, которые были заселены русскими из Московии, начиная с 16 века и позднее (в виде исключения сюда относится также Москва). Здесь народ достаточно индифферентно относится к религии. Смотрим примеры. Калининград: 30% — ОПК, остальные — светская этика и мировые религии. Новосибирск: соответственно 18% и 75%. Свердловская область: 21% и почти 78%. И даже Ставрополь показал совсем не те результаты, которые ожидались церковными кругами. Без сильного давления на школу, учителей и родителей со стороны государства (с подсказки Церкви, разумеется) разрешить ситуацию в пользу ОПК здесь невозможно. Потому что «вторая Россия» — это совсем не Московия. Этот феномен подробно исследовался в ряде специальных работ, в частности — в книге С. Б. Филатова «Религия и общество».

«Третья Россия» — это регионы с мусульманским и буддийским большинством или значительным меньшинством. Повторю сказанное ранее — относительно традиционно мусульманских регионов прогноз однозначен: подавляющее большинство учеников здесь будут изучать в школе Ислам. Через 5-6 лет они окончат школы, часть из них пойдёт в армию, где уже будут действовать армейские имамы. Таким образом, будет воспитано новое поколение, со знанием Ислама. Подобные процессы можно прогнозировать и для буддийских республик (Калмыкия, Бурятия, Тува).

Наконец, «четвёртая Россия» — это русское национальное меньшинство в регионах с мусульманским и буддийским большинством. Все дети из русской среды в этих регионах поголовно выберут ОПК. Это, опять-таки, известный феномен в этнологии, когда религия играет роль этнического идентификатора, способствует сохранению малой группы в инонациональной среде. Именно эти группы русского населения будут отличаться самой высокой религиозностью без примеси шовинизма (агрессивный национализм, увы, с раннего Средневековья является данностью Московии).

По этим причинам я бы не стал делать обобщённую статистику по религиозности населения во всей России: показатели по четырём региональным группам будут чрезвычайно отличаться друг от друга. И это — лишь самый первый прогнозируемый результат введения нового предмета в общеобразовательной школе, о чём и предупреждали в своё время мусульманские деятели.

Джаннат Сергей Маркус, г. Одинцово

Литература по ОПК представлена широко и обильно. Учебника по светской этике до сих пор нет

Между тем, учебника светской этики, курс которой предполагается проводить для детей, не желающих изучать религиозные курсы, до сих пор нет, и появление его в ближайшем будущем не предвидится. Об этом рассказывает Алина Черноиванова:

Основные российские конфессии, участвующие в написании учебников для экспериментального школьного курса «Основы религиозных культур и светской этики», уже подготовили свои книги для учеников 4−5− х классов. В то же время учебника по одному из шести равноценных модулей курса — «Основам светской этики» — до сих пор не существует ни на бумаге, ни в проекте. Более того, от написания такого учебника по заказу Минобрнауки отказался еще один автор, на которого рассчитывали чиновники, — заведующий кафедрой этики философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета Вадим ПЕРОВ.

О причинах этого решения ученый рассказал Infox.ru через несколько минут после того, как отправил соответствующее официальное письмо в Минобрнауки.

«8 декабря от нас потребовали написать учебник для школы, — рассказал Перов. — И представить готовый учебник мы должны были уже 15 декабря. Это учитывая, что по другим блокам учебники разрабатывались с августа. Мы пытались отказаться». Ученых не устраивали не только сроки, но и сама идея преподавания основ светской этики детям. «Это не тот возраст, когда можно этому учить, — пояснил собеседник Infox.ru. — 4−5− й класс — это как раз то время, когда ребенка можно задавить религиозным авторитетом. А светскую этику в этом возрасте преподавать нельзя». По данным Перова, все — и международные и российские — исследования, посвященные становлению морального сознания, говорят, что по оптимистическим прогнозам изучение вопросов этики можно начинать с 14−15 лет. «А вот навязать авторитарную точку зрения религиозную — это можно», — уточнил ученый.

Но декана факультета философии СПбГУ настойчиво убеждали заказчики — и из издательства «Просвещение», и из Минобрнауки. «В результате договорились, что за ту отведенную неделю представляем черновики, а до конца января доработаем. Сроки никуда не годящиеся, но тем не менее мы на это пошли», — рассказал Перов.

Черновые материалы были представлены вовремя, но вслед за этим началась по сути дела борьба за каждую фразу, предложенную Перовым. «Как можно начинать предмет, не объясняя название предмета? Я специально потратил время, посмотрел по библиотекам единственное определение светской этики. Это — нерелигиозная этика. Нет другого определения, — пояснил Перов. — Но мне было сказано: нет, это не годится, священнослужителям это не понравится».

«Мне говорят в редакции: нужно убрать из текста фразу — совершенно банальнейшую — о том, что за свою историю человечество выработало разные культуры, — вспоминает еще один конфликт ученый. — Потому что, мол, тогда у детей возникнет представление, что у людей были разные представления о нравственности. Но они действительно были разные. И объяснять — издательству или комиссии Минобрнауки — такие банальные с моей точки зрения вещи я не вижу для себя возможности».

Но сжатые сроки и война за слова не самое сложное, с чем столкнулся ученый. «Минобрнауки и «Просвещение» требуют, чтоб это был курс морального воспитания, — пояснил Перов. — Но за воспитание оценки ставить на уроках нельзя. Нельзя поставить оценку за то, есть ли у человека совесть или нет. Можно поставить только за то, что он знает, что такое совесть и какие проблемы с этим возникают. Это ведь очевидно. И в декабре неоднократно обсуждалось с чиновниками. И мы показали образец одного урока, и они согласились, что именно так и надо писать. А теперь оказывается, что они хотят совершенно другое». «Но то, что они хотят, не соответствует моей профессиональной этике», — подчеркнул Вадим Перов.

Учебник он писал в соавторстве с коллегой. И, по словам Перова, тот полностью разделяет его позицию.

Наконец, последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала запись в блоге Андрея КУРАЕВА — разработчика учебника от РПЦ по «Основам православной культуры». Еще 1 января он привел «пару цитат из пишемого Перовым школьного учебника», рассудил, в чем ошибка ученого и как надо было бы построить рассуждения — в частности о моральном выборе. «То, что мы представили издательству для отчетности перед министерством, уже обсуждается в интернете! — удивлен Перов. — Мне не важно, как эти материалы оказались у Кураева, мне не важно, что он обо мне пишет. Меня волнует сам факт того, что неопубликованные черновые материалы, становятся предметом публичного обсуждения. Это вопиюще».

«И что для меня еще странно, получается, что Андрей Кураев публично заявляет: чем хуже будет написан учебник по светской этике, тем лучше, — удивлен ученый. — Это поведение абсолютно безнравственно и является нарушением всех этических норм. Может, я немного грубо скажу, но бодаться с ними (членами комиссии по разработке учебников для курса, куда входит и Андрей Кураев. — Infox.ru) я не хочу».

Как будет действовать Минобрнауки в такой ситуации, сейчас сложно предположить. «Я даже не представляю, как будет выглядеть модуль светской этики, тем более что большинство учеников выбрали как раз светскую этику», — недоумевает собеседник Infox.ru. Дело в том, что эксперимент начинается уже в апреле, а писать учебник по «Основам светской этики» отказывается уже не первый автор. Как раз поэтому к специалистам петербургского университета обратились так поздно.

«Та же ситуация сложилась с одним из профессоров кафедры этики МГУ. Мы с ним обсуждали этот вопрос на конференции в Москве, — уточнил Перов, добавив: — У нас в стране достаточное число специалистов в области этики, но по большому счету крупных этических центров всего три: кафедра этики МГУ, сектор этики Института философии РАН и кафедра этики СПбГУ. Это ведущие этики. Но в Москве профессора, написавшие гигантское количество учебников. Я им вообще в подметки не гожусь, откровенно говоря. Они гораздо лучшие специалисты, чем я. Но и с ними не сумели договориться».

Напомним, что экспериментальный курс, поддержанный президентом Дмитрием Медведевым в июле прошлого года, включает в себя основы православной, исламской, буддийской, иудейской культур, основы мировых религиозных культур и светской этики. Эксперимент, по распоряжению правительства, пройдет в 19 российских регионах. До конца февраля этого года, согласно тому же распоряжению, должно быть разработано учебно-методическое обеспечение курса, включая рабочие программы, учебные пособия, методические рекомендации и книги для учителей.

18.188.44.223