А был ли мальчик?

Инцидент в лесногородской школе обсосали со всех сторон. Рейтинги взметнулись к новым высотам.

К сожалению, сегодня такая журналистика, которая не ставит целью докопаться до истины. Главное, первым успеть потоптаться на «жареных фактах. Это не осуждение или сожаление. Всего лишь банальная констатация, свидетельствующая о нравственном нездоровье.

А комментарии под этой новостью апофеоз безумия, глупости и жестокости. Поэтому с огромным удовольствием процитирую исключение из этого безумия:

«А вот комментаторы, как раз, не удивили совсем. Всё как обычно: виновных на кол, рядом стоящих к стенке, сомневающимся луч поноса, молчащих в яму, правительство в отставку, раньше такого не было».

В результате «сетевой вакханалии» что имеем на выходе? 1. В школе случился инцидент. О степени тяжести случившегося на сегодняшний день не знает никто. 2. До выяснения истины школу смешали с грязью. Это вполне в наших традициях — топтать поверженного. 3. Участники (дети) конфликта заработали психологическую травму. Скорее не от случившегося, а от шума, поднятого вокруг инцидента. 4. По школам пойдут проверки, которые ничего не изменят, но еще больше оторвут учителей от образовательного процесса.

Теперь подробнее по каждому пункту. 1. Да, в школе случился инцидент, который официально признала начальник управления образования Ольга Ляпистова. Но оценить его можно только после всесторонней проверки. А пока все аргументы «за» и против» это слово на слово.

Презумпция невиновности не про наших местных «правдорубов» и «борцовсненавистнымрежимом». «Лично я верю заплаканной бабушке ребенка». Новое слово в юриспруденции: «Вера — царица доказательств». Вы только на секунду представьте, что такие «борцы» придут к власти, и будут судить исключительно «по вере».

А я не верю, и не верить у меня есть основания. Есть такая дисциплина, которая называется «Возрастная психология». Ребенок склонен к фантазиям. Чтобы избежать наказания или получить похвалу, он фантазирует. Таких случаев знаю десятки и десятки. Пострадавший ребенок и так уже обижен жизнью. Он из многодетной семьи (пятеро детей). Мать его и сестру отдает под опеку бабушке. Причин не знаю, но предполагаю, что безденежье, а за опекунство платят деньги. Бабушка безапелляционно восприняла слова внука на веру, а дальше понеслось. Возникает сакраментальный вопрос: «А был ли мальчик»?

Про братьев скажу, что наверняка мальчики непростые. Допускаю, что мать с ними не справляется. Только допускаю. Тем не менее, она, родив в юном возрасте, от своих детей не отказалась. Для меня плюс.

И самое важное. Если вынести за скобки пока мифическое изнасилование, то аналогичные конфликты с мордобоем случались, случаются и будут случаться. Ни одна школа от подобного не застрахована.  Проблема только в том, что нет универсальных рецептов в решении таких конфликтов.

В качестве примера случай из моей директорской биографии. Первый год директором в школе-новостройке. Контингент, «мама не горюй». Был у меня ученик 8 класса 16-летний Федя Клинков. Жил только с отцом, который периодически жаловался, что сын с ним лезет в драку. Кулачищи у Феди были приличные. Итак, идут уроки, я в своем кабинете. Неожиданно в двери появляется учитель русского языка. Молодой парень, но достаточно крепкий. Лицо в крови.

Федя Клинков ему врезал. Учитель подошел к его парте, сделал замечание по выполненному упражнению. Федя, молча, встал из-за парты и ударил учителя в лицо. Что делать? Я с большим уважением отношусь к педагогическому наследию Антона Макаренко. Он описал на собственном примере педагогический прием, который известен под названием «педагогический взрыв».

Поход

Именно про него вспомнил, когда поднялся в класс и пригласил Федю к себе в кабинет. В кабинете использовал методику «педагогического взрыва» и при этом четко обозначил свою позицию: «Не смей никогда поднимать руку на учителей». В результате у него появилось что-то похожее на уважительное отношение ко мне. Я таскал его собой в походы, в которых он в силу своих физических возможностей был хорошим помощником. В школе, конечно, были проблемы, но они носили дежурный характер. После школы практически сразу сел в тюрьму. По пьяни напал на милиционера.

Естественно, случившийся конфликт, за пределы школы не выносился. Зачем? Хотя еще раз повторяю, что каждый случай индивидуален. В других ситуациях действовал по-другому. Если в лесногородской школе попытались скрыть случившееся только из-за «чести мундира» и страха перед начальством, то это как говорится, совсем «другая песня».

2. С советских времен работает неизменный постулат — «школа виновата». Школа тот самый социальный институт, на который можно «вешать всех собак». Диапазон «школа виновата» широк и разнообразен. От результатов выборов до асоциального поведения детей и родителей. Говоря канцелярским языком, «школа исполняет несвойственные ей обязанности», которые увеличиваются в геометрической прогрессии.

При таком раскладе индивидуальная педагогическая работа с каждым ребенком, подростком в принципе невозможна. Невозможность дополняется перегруженностью школ. Поэтому нередко индивидуальная работа с учеником заключается в составлении красивых планов и отчетов. Что делать? Начальство требует. А у этого начальства требует вышестоящее начальство. Вертикаль, что вы хотите?

Лесногородскую школу облили грязью «с ног до головы». Я не утверждаю, что там работают исключительно суперпрофессионалы. Даже одного посещения школы достаточно, чтобы понять, есть проблемы с кадрами. Это не повод, чтобы топтаться на школе. Школа — часть системы. И на месте лесногородской может оказаться любая другая школа.

3. Давать оценку детям, оказавшихся в эпицентре конфликта не дело «возбужденной сетевой общественности». От этой «общественности» толку как «от козла молока». Причем не только в школьных вопросах. Заниматься учениками должны психологи, педагоги, следствие. Только они могут реально оценить ситуацию. Все остальное «от лукавого».

4. Сейчас школы Одинцовского района всякими проверками поставят «на уши». Проверять будут только бумаги. Для настоящей проверки надо поговорить с каждым учеником, учителем, родителем, чтобы действительно разобраться в ситуации. Подобная проверка нереальна по определению. Директора, учителя будут судорожно готовить бумаги, в которых будет сказано и про профилактику правонарушений, и про огромную патриотическую работу. Мы, мля, «такие патриоты». Главная цель проверок — поиск «стрелочников». Они, кажется, уже определены.

Резюме длинного даже для меня повествования очень простое. Как всегда, в авральном порядке лечатся следствия, а не причины.

18.190.153.51