«Иди и смотри»

Безотносительно к тому, чьи интересы обслуживает это издание, речь пойдёт о следующей публикации «The New Times»: Как силовики плодят шахидов.

Извлечение:

«23-летний житель дагестанского Хасавюрта Муслим Хамзаев погиб 2 декабря 2009 года. Ленты информ­агентств сообщили об этом тогда кратко: «При оказании вооруженного сопротивления был уничтожен боевик 23-летний Муслим Хамзаев по кличке Хамза». Со ссылкой на пресс-службу МВД по Дагестану рассказывалось, что «Хамзаев был заблокирован в собственном доме по улице Коркмасова сотрудниками МВД и ФСБ». «На требование сдаться он открыл огонь из автоматического оружия, бросил гранату в сторону сотрудников правоохранительных органов, после чего пытался скрыться, — заявили в дагестанском МВД. — На улице Кандауровская в недостроенном доме боевик был уничтожен. С места происшествия изъят автомат АК-74, газовый пистолет ИЖ-79, переделанный под стрельбу боевыми патронами, две гранаты и более 300 патронов различного калибра».

(…)

Новость эта тогда осталась совершенно незамеченной. Что, впрочем, неудивительно, поскольку таких сообщений с Северного Кавказа каждую неделю приходит десятки.

Однако 29 марта, через несколько часов после взрывов в московском метро, в редакцию позвонил, а потом и пришел подполковник МВД в отставке Алексей Тухватулин. Пришел, чтобы передать письмо своих бывших коллег по Отряду милиции специального назначения (ОМСН ГУ МВД по Центральному федеральному округу).

В письме рассказывалось о том, как убивали того самого 23-летнего жителя Хасавюрта Муслима Хамзаева — убивали ни за что, просто чтобы замести следы беспредела: «/…/ Основания для применения оружия в отношении Хамзаева М. К. не было, и если его доставить в больницу или отпустить, то потом возможно придется понести наказание за неправильное применение оружия», — сообщается в письме. И дальше приводятся слова одного из командиров отряда: «Он чурка-дагестанец, которых всех надо убивать». И — убили: сначала кинули в Хамзаева гранату, потом, увидев, что он все еще жив, расстреляли «из своего штатного автоматического оружия».

«Это надо остановить! — сказал подполковник Тухватулин корреспонденту The New Times. — Иначе мы просто захлебнемся тут в крови».

Тухватулин прослужил в различных спецназах — ОМОНе, СОБРе, наконец, в этом самом Отряде милиции специального назначения 18 лет, начинал рядовым, а в октябре 2008-го уволился уже подполковником.

Почему уволился? У него, как говорит, вышел конфликт с руководством отряда в связи с другим убийством, о котором The New Times расскажет в следующих номерах.

По словам Тухватулина, письмо, которое он принес в редакцию, его бывшие коллеги, бойцы ОМСН, участвовавшие в операции в Хасавюрте 2 декабря 2009 года, передавали и в Департамент собственной безопасности МВД, и в Управление «М» ФСБ, но безрезультатно:

«Я знаю точно, что встречались и показывали эту бумагу одному из заместителей руководителя отдела «М» ФСБ. Вполне возможно, что эту информацию просто положили куда-то под сукно, — говорит Тухватулин. — Я понимаю, что, если бы официальное расследование даже пошло, дело все равно бы замяли. Поэтому я решил сделать так (передать письмо в редакцию The New Times)». Подполковник назвал The New Times фамилии авторов письма, но просил их не указывать, так как они по-прежнему служат в этом Отряде милиции особого назначения. Связаться с ними редакции пока не удалось.

The New Times обратился в Главное управление МВД по Центральному федеральному округу за комментариями. Там журналистам сообщили, что полковник Д. в данный момент находится в отпуске и он не уполномочен общаться с прессой. Как и подполковник О. «Вы называете фамилии, которые не подлежат общественному разглашению», — заявила The New Times начальник пресс-службы ГУ МВД по ЦФО Анжела Кастуева и предложила направить запрос на имя начальника ГУ МВД ПО ЦФО Валерия Кожокаря. Соответствующий запрос был отправлен 31 марта, а уже на следующий день в редакцию поступил ответ:

Итак, что же происходило в Хасавюрте 2 декабря 2009 года?

В 6 часов утра там началась операция по задержанию «подозреваемого в преступлении», в которой участвовали помимо авторов письма оперативники Хасавюрта и бойцы специальных отрядов милиции из Владимира и Ростовской области (в пресс-службе ОМСН по Ростовской области The New Times заявили, что информация об участии их бойцов в таких операциях является секретной, но подчеркнули, что они могли лишь обеспечивать силовую поддержку спецоперации).

«Из дома выскочил Хамзаев М. К. 1986 года рождения /…/ начал убегать /…/ по нему стали стрелять /…/ по следам крови он был найден», — говорится в тексте письма. Хамзаев был ранен в обе руки, в ключицу, плечо и руку, ему была оказана первая медицинская помощь: «С ним провели беседу местные сотрудники милиции и после этой беседы они сказали, что «он им не нужен», «он им не интересен».

На этом хасавюртовские милиционеры умыли руки, оставив разбираться с «неинтересным» им 23-летним тяжелораненым молодым человеком командиров московского отряда, а именно полковника В. Д. и его заместителя подполковника К. О. Как они разбирались — известно. Cледует добавить, что, по словам авторов письма, на место убийства был привезен целый арсенал оружия, которым, убегая, якобы отстреливался Муслим Хамзаев.

Старший брат погибшего Мусапир Хамзаев, которого The New Times разыскал в Тюмени, подтвердил рассказ бойцов ОМСН.

Он так описывает утро 2 декабря 2009 года: «Человек спокойно спал дома, услышал шум моторов, вышел во двор посмотреть, что происходит, и больше его никто не видел». «Брата нашли нашпигованным свинцом, с разорванной головой в двух километрах от дома», — говорит Мусапир Хамзаев.

После убийства, по словам Хамзаева, милиционеры явились к родителям погибшего с обыском: им предъявили бумагу, из которой выходило, что убитый якобы подозревается в хищении. Он якобы украл 1700 руб­лей на заправке.

«Он не был боевиком, он отучился в университете, у него был цех по производству тротуарной плитки, — рассказывает брат погибшего. — Все соседи видели, что, когда он убегал от стрелявших в него милиционеров, у него в руках никакого оружия не было. То есть никакого сопротивления он не оказывал».

На вопрос The New Times: обращались ли родственники в правоохранительные органы — Хамзаев лишь грустно рассмеялся: «Вы что, действительно не понимаете, что с ними потом сделают?».

Однако подполковник Тухватулин уверен, что расследовать это преступление не только возможно, но и совершенно необходимо: «Главное, чтобы этим делом занялась прокуратура. Надо опросить сотрудников участвовавших подразделений. Они, конечно, ни при чем. Но их начальники сделали кучу людей соучастниками убийства».

«Родственники этого парня все равно узнают правду, — уверен Тухватулин. — Хасавюрт — это большая деревня. Они узнают, как все происходило. Это знают сотрудники милиции, десятки людей. Такая информация все равно расходится. Но официальные власти не хотят ее замечать».

©

© Рассказ о преступлении, которое никто не хочет расследовать

Зачем я «вытащил сюда» эту историю?

ОМСН — это, в некотором роде, «силовая элита» милиции: людей, не умеющих «держать язык за зубами» и «отвечать за свои слова» там не держат. Потому к словам подполковника Тухватулина я прислушался. И попробовал воспользоваться сетевыми поисковыми машинами.

Результат по полковнику милиции Дёмину Владимиру Валентиновичу и его заместителю Обушеву Константину Викторовичу крайне скуден: что ни разу не удивительно для сотрудников структуры, в задачи которой входит силовая сторона задержания всякой нечисти; там предпочитают излишне «не светиться».

Однако поиск принёс и то, чего вовсе не ожидал найти:

Возможно ли, что вся приведённая выше информация лишь элемент в информационной войне, проводимой некими силами? Согласно «теории вероятностей», такой исход справедлив на 50%.

Но то математика, а это жизнь.