Крещение детей в концлагере — издевательство или доброе дело?
Это . Впечатлительным лучше вообще не читать, очень тяжко.
Кое-что из этого кошмара на интересующую меня тему церкви, религии, веры в бога:
Выписка из протокола допроса свидетеля Дударевой Агафьи Афанасьевны, 1910 г. р., работала поваром в Дубултском детском лагере.
Вопрос: Расскажите, как содержали детей в лагере в Дубултах и Булдури?
Ответ: В Дубултах детский лагерь был организован в июне 1943 года, к тому времени я как раз прибыла туда, а к зиме 1943 года, примерно в декабре, перевели в Булдури. В Дубултах нас держали под замком. Детей держали отдельно. Нас родителей женщин было до 20 человек, которые обслуживали детей. Для того, чтобы скрыть свои злодеяния по истреблению русских детей, немецкие фашисты и их пособники подняли целый вой, кричали, что они спасают русских детей от ужасов большевиков, оккупированные советские территории называли местами, освобожденными от большевиков, начали детей крестить и гонять строем в церковь, там их держали подолгу во время богослужения, так, что истощенные дети, пережившие ужасы концлагеря Саласпилс, потерявшие кровь, которую у них немецкие фашисты насильно забрали для своих нужд, падали в обморок, а маленькие дети под себя в церкви мочились, но это не удерживало некоторых ретивых немецких прислужников и они продолжали мучить детей. Я подчеркиваю русских детей, т. к. других детей тут не было. Как в Дубултах, так и в Булдури в церквях священники молились за победу Германского оружия, указывали, что немцы освободили Советский Союз от большевиков. Священники из Риги, Дубулты и Булдури приходили к детям в лагерь, где проповедовали, что немцы их освободили.Во время нахождения этого лагеря в Дубулты там были два немецких ставленника воспитателя в 1943 году. Один дядя Алик, второй — Лев Владимирович, фамилии я их не знаю. Первый армянин, второй русский, они муштровали детей в немецком духе, гоняли их строем, били плетками, сажали в карцер, темный чулан, давая хлеб и воду. Когда я заступилась за детей после такого издевательства, меня этот дядя Алик ударил плеткой. Я побежала к заведующей Бенуа Ольге Алексеевне, которая напала на меня, почему я не в свое дело вмешиваюсь и мешаю воспитывать детей. Когда я указала, что их мучить нельзя, т. к. они все истощены после Саласпилсского концлагеря, а над ними продолжают издеваться, тогда Бенуа, посоветовавшись с дядей Аликом, они велели мне взять детей с собой и повели на второй этаж, где заперли меня с тремя моими сыновьями Виктором, Михаилом и Владимиром, а дочь Лиду заставили за меня работать. При этом Бенуа мне заявила, что детей у меня заберут, а меня отправят в Саласпилс, она начала звонить в Саласпилс. Дети, подбегая под окно, мне кричали, что дядя Алик звонит, чтобы отправить меня в Саласпилс. Тут я не помню, что со мной произошло. Мне находившиеся со мной дети потом рассказали, что я хотела маленького Володю выбросить в окно, а Виктор его схватил от меня, что я рвала на себе волосы, и я не помню, когда меня выпустили. Потом Бенуа подошла ко мне и повторила: «будешь знать, как не в свои дела соваться, нужно подчиняться». Этот Алик и Лев Владимирович учили детей кричать «Хайль Гитлер». Потом этот Алик уехал в Германию, примерно в декабре 1943 года, а Лев Владимирович был в Риге, говорят, что он и сейчас в Риге.
Во время немецкой оккупации питание детей в этом лагере было очень плохое, детям давали 200 граммов хлеба в день. Очень мало давали по карточкам крупы и масла, а то, что получали, Бенуа складывала себе в стол. До освобождения Булдури от немцев дети жили впроголодь, питание было плохое, детей за проступки ставили в угол, оставляли без обеда. Мальчики не хотели ходить в церковь за это их оставляли без обеда. К заведующей Бенуа приезжали немецкие офицеры эсэсовцы, она их угощала за счет детского пайка. Бывшая до этого заведующая Качалова Ольга была совсем другим человеком и немецко-фашистской политики не проводила, а Бенуа проводила. Перед отступлением немцы приказали всем грузиться в эшелоны вместе с детьми, но поезда уже не могли идти, т. к. пути были отрезаны. Заведующая Бенуа сказала не грузиться, а спрятать все в погреб, немцы увидев, что никого нет, успокоились. На утро, выйдя из погреба, мы увидели, что предназначенные к погрузке вагоны горят. Таким путем мы спаслись от гибели. Если бы мы погрузились в вагоны, то немцы нас сожгли бы вместе с детьми. Это детское заведение я назвала бы детским лагерем русских детей. Когда я называла детским домом, то говорила, что я за это буду отвечать, нужно называть лагерем. Детей через этот лагерь прошло более 500 человек, из лагеря многих детей отдавали в пастухи, которые содержались отвратительно. После того, как кулаки доводили ребенка до истощения в своем хозяйстве, они привозили обратно этих грязных, больных и оборванных детей в лагерь».
В любом случае лучше на публике твердить, что мол, фрицы — это хорошо, одновременно реально спасая тех, кого можно спасти, и по мере сил оказывая помощь продуктами и одеждой остальным, чем, не делая ничего реального, провозгласить им анафему и быть расстреляным тут же, не отходя от кассы, погубив себя, свою семью и тех, кто умер бы в лагере без помощи извне.А кто вообще из эстонцев хотел победы СССР в той войне, не скажете? Эстония открыто заявляла, что в случае войны Германии и СССР она выступит на стороне первой. Черчилль говорил, что Эстония была в ужасе от возможной «помощи» Советов, как и вся Восточная Европа, кстати. Неудивительно, что к русским эстонцы относились враждебно, а в немцах видели освободителей и защитников от коммунизма. Полагаю, этот факт для Вас не новость. Соответственно, и молитвы эстонцев о победе Германии объяснимы — «забавы» НКВД в Эстонии, думаю, вряд ли были безобиднее эсэсовских. И повторю:
слова (молебны) — это лишь слова, а дела (реальная помощь заключённым) — это нечто гораздо более конкретное.
Но на всякий случай попрошу ссылочку на то, что Вам «давно известно».
Кое-кто считает, что честных священников уже нет. Да и не было никогда. Что все они погрязли в роскоши и пороках. Что ничему хорошему они научить не могут, и никогда не учили. Что если кто-то из них и делает что-то доброе на первый взгляд, то это не бескорыстно, а лишь для показухи. Что все они спят и видят только одно: как бы обдурить несчастных прихожан. И т. д., и т. п.